Временно-пространственные определения в литературе

Авторская точка зрения является во многом ключевым моментом воплощения художественной идеи произведения. «Воспринимая героев как людей, - пишет Г. А. Гуковский, - мы постигаем их одновременно и как некую «идейную сущность»: читателю важно осознать «не только мое отношение к данному действующему лицу, но и отношение к нему же автора, и, что, пожалуй, важнее всего, мое отношение к отношению автора» (128; 36). Отношение автора к герою может быть по преимуществу либо отчужденным, либо родственным, но не нейтральным.

Хемингуэй не скрывает симпатий к своему герою 40-50-х годов. Это - «свой герой, - подчеркивает Д. Затонский, - тот, кому отданы все симпатии, даже любовь автора. Писатель не может (да и не хочет) стоять над ним. Они тесно сомкнуты, их жизнь, их мысли, их трагедии нераздельны. Такой персонаж, при всей его — часто вполне осознанной автором - неполноценности, вырастает до размеров положительного героя, истинного выразителя эпохи» (146; 9). С другой стороны, будучи летописцем «потерянного поколения», Хемингуэй не равен своему герою. Сам писатель не чувствовал себя в 20-е годы столь же опустошенным, стоял несколько выше своего героя, иначе бы его произведения не стали отражением той эпохи и характеров, которые она создала. В своем позднем творчестве Хемингуэя дальше отходит от распространенной в начале века тенденции, которую озвучивает Форд Мердокс Форд: «Первое, чему о свободе на примере поэмы Мцыри должен научиться романист, - отказ от своего Я на страницах книг...» (50; 3) В позднем творчестве он все больше и больше отождествляет себя с героем.

Естественно, что в незавершенных произведениях Хемингуэя связь писателя и его героя выражена значительно острее и, возможно, была бы ослаблена автором в процессе доработки этих книг. Поэтому несправедливы упреки некоторых исследователей по поводу романа «Острова в океане» в том, что автор слишком увлекся в нем самовыражением: «слабая структура, недостаточная художественная дистанция между героем и автором, неудачи в создании полноценного характера, тенденция к воплощению своих фантазий в художественных произведениях...» - таково мнение о романе Дж. Мейерса (298; 484).

Однако и некоторые завершенные произведения Хемингуэя этого периода вызывают аналогичные нарекания. Выражено отрицательная оценка дается большинством критиков роману «За рекой в тени деревьев», в котором, по мнению ряда исследователей, нашли отражение «желчность и пристрастность», свойственные самому Хемингуэю. И эта книга, как представляется Тони Таннеру, «написана с изрядной долей высокомерия: каждый эпизод повернут таким образом, чтобы показать Хемингуэя Виды стеновых панелей более прочным, более талантливым, более честным и благородным, нежели другие персонажи мемуаров» (298; 534).

Однако нельзя отождествлять героя «позднего» Хемингуэя и самого автора. Помимо того, что писатель использует прием моделирования при создании образа героя, то есть лишь отталкивается от фактов своей биографии и не стремится к полному самовоплощению в герое, но и в речевой структуре текста проявляется собственно авторская позиция.

Текст в художественных произведениях редко выдерживается полностью в авторской речевой манере. В литературных произведениях запечатлевается разноречие. Воссоздаются различные манеры (способы, формы) мышления и говорения. При этом значимым является не только авторское слово, но и неавторское («чужое»). Согласно получившей широкое распространение концепции М. М. Бахтина, «автор говорит не на данном языке... а как бы через язык... объективированный, отодвинутый от его уст... Разноголосица и разноречие входят в роман и организуются в нем в стройную художественную систему» (101; 353). При этом, разумеется, самым непосредственным сообщением о персонаже и его мировоззрении является прямая речь, как диалоги (полилоги), так и монологи (126; 165). Такова позиция Л. Я. Гинзбург, основанная на исследовании большого фактического материала.